Aggression: Трэш, угар и насилие

Исследование канадской метал-сцены, начатое в статьях про Sacred Blade и Anvil, на страницах Old Skull продолжается. На этот раз на связи Дени Барт (Denis Barthe), гитарист культовой трэш-формации Aggression. Вряд ли это название известно широкому кругу металхэдов, но тем, кто ценит суровый, хаотичный и при этом весьма выразительный и оригинальный трэш, Aggression доставят немало удовольствия. Да и сам Дени оказался замечательным собеседником, поведав немало увлекательных историй. 

Расскажи, пожалуйста, о последних новостях из стана Aggression и Cradle To Grave, в которой ты также играешь.

Я основал Cradle To Grave в 2002 году, а деятельность Aggression прекратилась в 1988 или 1989 году. В промежутке между игрой в двух этих командах, в 90-е годы, я занимался семейными делами, ну там дети, жена (смеется). Но примерно в 1999 году я понял, что снова хочу играть тяжелую музыку, и в итоге сформировал в Ванкувере группу Cradle To Grave. В 2005 году в Монреале состоялось реюнион-шоу Aggression, мы стали давать концерты с Anvil, Razor, Exciter, D.B.C. и прочими командами из Канады. С Aggression мы давали концерты в течение 2005-2006 годов, но сейчас все свое время я посвящаю Cradle To Grave. 

И каков сейчас статус Aggression? Планируются ли новые концерты, запись нового материала?

Вообще, у меня уже накопилось достаточно материала для полноценного альбома, но остальным ребятам, которые проживают в Монреале, уже трудновато исполнять подобную музыку, ведь мы стареем год от года (смеется). Я пытаюсь подыскать подходящего барабанщика, с которым можно было бы записать альбом, так что сейчас Aggression находятся в состоянии поиска ударника, способного играть в таком стиле. 

Давай немного поговорим о Cradle To Grave. Не мог бы ты рассказать о нынешнем составе группы? За последние годы в нем произошло множество перемен, так что я даже слегка запутался, кто же сейчас является участником коллектива. 

На данный момент вокалистом группы является Грэг Кавана (Greg Cavanagh), который является оригинальным участником коллектива, и именно с ним я основал команду в 2002 году. Вторым гитаристом является Брайан Лэнгли (Brian Langley), известный как вокалист Infernal Majesty и Tyrant’s Blood, но вдобавок к этому он еще и прекрасный гитарист. Он еще был участником Metal Messiah, с которыми нам доводилось гастролировать. На бас-гитаре играет Кен Фиромски (Ken Firomski) из прогрессив-металлической команды Empyria. Он давненько не выпускал записей с этой группой, но по-прежнему остается великолепным музыкантом. На барабанах у нас играет Шон  Хоскинс (Shawn Hoskins). Некоторое время назад Грэг уходил из Cradle To Grave и числился в составе Fallen Decade. Сейчас он продолжает сотрудничать с ними, но в то же время мы решили, что продолжим работатьс ним и в Cradle To Grave.

Сейчас Cradle To Grave работают над третьим альбомом. Расскажи о том, каким он будет.

Материал для этого альбома получился очень и очень сильным. Мы сочинили для него 15 или 16 песен. Когда я слушаю сочиненную нами музыку, она напоминает мне Corrosion Of Conformity с Пеппером Кинаном (Pepper Keenan), Down и Alabama Thunderpussy. В музыке Cradle To Grave всегда было немного трэша и спид-метала, но мне все равно кажется, что это будет лучший из альбомов, который я записывал с этой командой. 

Продюсированием второго альбома Cradle To Grave “Texas Medicine” занимался Девин Таунсенд (Devin Townsend). Он и правда такой же чокнутый, каким кажется?

Знаешь, Девин и впрямь малость ненормальный (смеется). Он сумасшедший гений, но при этом очень приземленный. По-моему, он похож на безумного ученого (смеется).   

Ну и давай, наконец, поговорим о старых деньках, когда ты играл в Aggression. Не мог бы ты рассказать о том, как вообще началось твое увлечение игрой на гитаре?

Вообще я начинал как барабанщик, но потом я начал учиться играть на басу, потому что в то время в Монреале никто не хотел играть на басу, и все группы искали басистов. И уже после баса я стал играть на гитаре. Мое увлечение гитарой началось с прослушивания игры Теда Ньюджента (Ted Nugent), Эйса Фрили (Ace Frehley), Эдди Ван Халена (Eddie Van Halen), Майкла Шенкера (Michael Scenker). Когда мне было 10 лет, в моем доме постоянно звучали пластинки Теда Ньюджента или Black Sabbath, так что это было вполне нормально, что я хотел играть в рок-группе. Однажды я услышал альбом Venom “Welcome To Hell”, после чего для меня все изменилось. Я понял, что хочу играть на гитаре в такой же тяжелой группе, так что этот альбом очень многое изменил в моей жизни. 

В 1980-е годы в Канаде была достаточно сильная метал-сцена: Anvil, Exciter, Razor, Sacrifice, Aggression, Slaughter. Но ни одна из этих групп не достигла такой популярности, как Slayer или Megadeth. Почему, на твой взгляд, так произошло?

Не могу судить обо всех сразу. Я знаю, что в восточной части Канады многие ориентировались на американский металл, но меня и моих друзей больше привлекали группы вроде Black Sabbath, Motorhead, Iron Maiden. Мы с друзьями постоянно заказывали пластинки Motorhead и Judas Priest. Конечно, американский металл оказывал на нас определенное влияние, но вообще я не знаю, почему так получилось. Может, в этом виновата канадская погода (смеется). Мне кажется, что мы зачастую делали более тяжелую и агрессивную музыку, чем американские группы.  

Какие у тебя остались воспоминания о метал-сцене Монреаля в 80-е годы?

Метал-сцена в Монреале походила на огромную семью – все были знакомы друг с другом. Я дружил с парнями из Sacrifice, болтал по телефону с Джеффом Уотерсом (Jeff Waters) из Annihilator, а ребята из Slaughter всегда останавливались у меня дома, если приезжали к нам. Мы все прекрасно ладили друг с другом, и хотя прошло уже много лет, я все равно храню о тех временах прекрасные воспоминания и дружу со многими из тех, кто тогда был вовлечен в метал-сцену. У нас были отличные отношения с Voivod, и Пигги (Piggy, настоящее имя – Denis D’Amour) всегда одалживал мне струны для гитары или учил разным приемам игры. Иногда мы с ним устраивали джемы в 2 или 3 часа ночи. Это было фантастическое время. Знаешь, если бы мне пришлось прожить еще одну жизнь, я бы не пожалел себе другой и хотел бы полностью повторить ту, что прожил в те годы. 

Не мог бы ты объяснить, откуда взялось твое прозвище “Sasquatch” («Снежный человек»)?

(Смеется). Меня так прозвали, потому что я очень высокий. Мой рост – 6 футов 3 дюйма (примерно 1 метр 90 сантиметров), В детстве мой двоюродный брат, который намного ниже меня ростом, постоянно говорил: «Ой, посмотрите на него. Он похож на снежного человека». 

Первое демо Aggression, которое было записано в 1985 году, звучит вполне прилично для демо-пленки. Почему вы не перезаписали ни одной песни с него для последующих релизов?

Я постоянно сочинял огромное количество песен и мне хотелось двигаться вперед. Песни для этого демо появились на свет очень легко. Aggression репетировали почти по 12 часов в сутки. Мы проводили уйму времени, репетируя вместе, и записав это демо, мы сочинили еще 11 песен. Мы никогда не оглядывались назад.

Не мог бы ты прокомментировать текст песни “Evil Pox” («Злостный сифилис»)? Есть ли у него какая-то реальная предыстория?

Текст этой песни был написан еще одним гитаристом Берном (Burn, настоящее имя – Bernard Caudron). Он пытался описать в тексте песни что-то наподобие эпидемии чумы, но вышло у него в типичном для Aggression стиле (смеется).

Расскажи, пожалуйста, о человеке по имени Джонни Харт (Johnny Hart), который издавал журнал “Metal K.O.” Имел ли он какое-то отношение к Aggression?

Однажды Джонни пришел на наш концерт и вскоре стал нашим менеджером. Он создал вокруг нашего имени определенную шумиху, позволив группе заявить о себе. Это позволило нам давать более качественные шоу в более престижных клубах и общаться с людьми вроде Кирка Хэмметта (Kirk Hammett), Destruction, Celtic Frost и Possessed. Джонни знал их всех, ведь он регулярно делал с ними интервью для своего журнала. У него было деловое чутье. В то время мы были очень молоды – нам было по 18-19 лет – так что для нас он стал практически вторым отцом (смеется). 

Почему же группа в итоге рассталась с ним?

Это произошло из-за того, что наша самая первая пластинка “Forgotten Skeleton” так и не увидела свет в то время, и у нас возникли проблемы с Facemelt Records. У нас не было проблем с Джонни, но лейбл так и не смог выпустить наш альбом. Нас это очень разочаровало, да и Джонни тоже был огорчен, так что мы решили пойти каждый своей дорогой. Но вот что я думаю: если бы тот альбом вышел вовремя и мы бы не расстались с Джонни, то сегодня Aggression были бы намного популярней. 

Давай поговорим о концертах Aggression, которые всегда славились своим безумством. На одном из шоу в Монреале толпа почти полностью разнесла клуб “La Moustache”. 

Обычно в том заведении, в котором все это случилось, проходили концерты более мейнстримовых команд. Когда там выступали Aggression, толпа просто неистовствовала, устраивая дикий мош. Едва мы начали играть, люди устроили серкл-пит, переворачивая на своем пути столы и прочую мебель. Затем они принялись бить стекла в баре. Владелец бара вырубил электричество на сцене, сказав: «Если вы продолжите тут все крушить, концерт будет закончен». После того, как мы возобновили выступление, безумство толпы продолжилось, но на этот раз несколько человек следили за тем, чтобы владелец бара не мог снова выключить электричество. Все это обернулось настоящим дебошем. Наш вокалист Ботчер (Botcher, настоящее имя – Eric Langlois) получил по лицу, а в баре не осталось ни единого целого стола или стула, все стекла были перебиты. Все выглядело так, словно в баре случилось торнадо. Наша музыка была настолько жестокой, что люди просто не могли вести себя по-другому (смеется). 

Всякий раз, когда Aggression оказывались на сцене, начинался настоящий хаос. После того, как Destruction и Celtic Frost выступили на фестивале “World War III” в Монреале, у них состоялись еще несколько концертов неделю спустя. Привозить их в Канаду ради только одного концерта было очень дорого. Так что Aggression выступали вместе с этими командами еще на нескольких мероприятиях в Монреале, причем в том же самом баре, который мы уничтожили чуть раньше. И снова повторилось нечто подобное. Вообще, всякий раз, когда мы выступали на сцене, для некоторых зрителей это заканчивалось переломами рук или ног, а иногда травмы получали и участники группы. Это трудно описать словами, но на наших концертах было много насилия. 

Какие у тебя остались воспоминания о фестивале “No Speed Limit”, состоявшемся в 1986 году?

Оба дня хэдлайнерами были Voivod, а среди других участников были мы, Agnostic Front, Sacrifice, Soothsayer, Nuclear Assault. Поскольку Agnostic Front и Nuclear Assault приехали из Нью-Йорка, им было проблематично привезти с собой оборудование, так что они играли на нашем. Зал был набит битком, и оба вечера были аншлаговыми. Пришли даже те, у кого не было билетов, и они тусовались у входа, с завистью глядя на тех, кто проходил в зал. Выступления Sacrifice и Voivod были просто бесподобными, и я бы хотел, чтобы нынешняя молодежь имела возможность посетить концерт наподобие этого. Это была настоящая фантастика!

Ты упомянул альбом “Forgotten Skeleton”, который должен был стать дебютной пластинкой группы, но вышел лишь в 2004 году. Почему же так получилось?

Как я уже говорил, это произошло по вине лейбла Facemelt Records. Не знаю, что у них там случилось, но альбом так и не вышел в то время. И это очень обидно, потому что, на мой взгляд, альбом мог бы прийтись фанатам трэша по вкусу. Когда мы записывали альбом “The Full Treatment”, то решили перезаписать некоторые песни с “Forgotten Skeleton”, но к тому времени мы уже были совершенно другой группой. Я до сих пор считаю, что “Forgotten Skeleton” был хорошим альбомом, и хотел бы, что бы он вышел в те времена.    

На “The Full Treatment” попали перезаписанные версии песен “By The Reaping Hook” и “Green Goblin”. Какие версии тебе больше по душе – эти или оригинальные?

Знаешь, музыка на “The Full Treatment” была очень агрессивной, но вот саунд получился намного хуже, он совсем не отражал нашей сути. Когда мы приступили к работе над “The Full Treatment” в Монреале, нам хотелось передать всю нашу мощь, но в итоге звук оказался смазанным, слишком прилизанным. 

В 1987 году группу покинули Ботчер и Берн. В чем были причины их ухода?

Мне кажется, на это повлияла задержка с выходом “Forgotten Skeleton”. Мы были очень расстроены, и внутри группы начались проблемы. Ботчер уже не выкладывался так, как мы хотели, а Берн был разочарован уходом Ботчера. В итоге в группе остались я, басист Даг (Dug, настоящее имя - Yves Duguay) и барабанщик Гейт (Gate, настоящее имя – Gaetan Bourassa), а вокалистом стал Кактус Пит (Cactus Pete, настоящее имя – Pierre Fleurant). 

На мой взгляд, вокал Кактус Пита больше подходил для хардкора, а вот голос Ботчера больше подходил для трэша. 

Мне всегда хотелось, чтобы Ботчер пел в духе Кроноса (Cronos, настоящее имя - Conrad Thomas Lant) из Venom. У Кактус Пита был более грубый вокал. Он пел в более низком регистре и мог прекрасно рычать и вопить, но все равно пел не слишком похоже на Кроноса. И да, я согласен, что у Ботчера был более подходящий для трэша вокал. 

В одном из древних интервью, которое вышло еще до того, как группа что-либо записала, ты упоминал такие композиции как “Gremlins”, “Walk Of The Empire” и “House Of Antony Gory”. Последняя в итоге превратилась в “One For The Woods”, а что случилось с остальными композициями?

Забавно, что ты спросил. Сейчас я сочиняю песни для следующего альбома Cradle To Grave и собираюсь использовать кое-какие идеи из тех треков, о которых ты говоришь. Но в то время мы поняли, что без Ботчера Aggression стали совсем другой группой, и мы с Берном даже подумывали о смене названия на Antony Gory. Энтони Гори – это персонаж, которого мы выдумали. Он живет в лесу и убивает людей. Но в итоге мы отказались от этой идеи, а потом группа и вовсе развалилась. Мы слишком увлекались тусовками и сопутствующими атрибутами разгульной жизни. 

На вышедшем в 2004 году диске “Forgotten Skeleton” к названию Aggression добавились буквы A.D. Чем это объясняется?

Выпускавший альбом лейбл не хотел рисковать, используя оригинальное название, ведь права на него по-прежнему принадлежат Джонни Харту. Чтобы избежать проблем с правами на название, лейбл просто добавил A.D. к названию группы. 

Группа распалась после выхода “The Full Treatment”. Чем ты занимался после этого?

Для начала я переехал из Монреаля во Флориду, где играл в трибьют-группе Lynyrd Skynyrd, хотя в это и трудно поверить. Но потом я снова вернулся в Монреаль и попытался собрать группу вместе со Снэйком (Snake, настоящее имя – Denis Belanger) из Voivod под названием Union Made. Однако меня вышибли из этой команды, потому что я по-прежнему увлекался вечеринками и тусовками (дружный смех). После этого, в 1999 году, я переехал на запад Канады, где снова стал относиться к игре на гитаре более серьезно. В Aggression мы вели себя необузданно, постоянно пили, принимали наркотики. Кое для кого это почти привело к плачевным последствиям, ведь мы буквально вгоняли себя в могилу. Так что распад команды и мой переезд во Флориду помогли мне привести свои мозги в порядок. В 1991 году у меня родилась дочка, и это заставило меня серьезнее относиться к семье, хотя я никогда не думал о том, чтобы окончательно завязать с музыкой.    

Грустно осознавать, что в 2009 году умер ваш барабанщик Гейт. Не мог бы ты рассказать, от чего он скончался?

Гейт так и не завязал с алкоголем и наркотиками. Одной из причин распада группы в конце 80-х были серьезные проблемы Гейта с наркотиками. Все эти годы он оставался наркоманом, и в 2009 году его организм просто не выдержал. Он пытался играть вместе с нами в 2005 году на нашем реюнион-шоу, но физически уже не мог сделать этого. Да, все это очень грустно, ведь на мой взгляд, он был одним из лучших металлических ударников. Я знаю, что парни вроде Ларса Ульриха (Lars Ulrich), Джина Хоглана (Gene Hoglan) и Дэйва Ломбардо (Dave Lombardo) просто не могли поверить в то, что вытворял Гейт, когда они видели его игру. После фестиваля “World War III” у нас был джем, в котором приняли участие Шмир (Schmier), я, Том Уорриор (Tom G. Warrior) и Гейт, и Шмир заявил Гейту  прямо на глазах у Томми (Tommy, барабанщик Destruction в то время): «Эй, если ты согласишься играть в Destruction, я выгоню нашего ударника» (дружный смех). Гейт был настоящей машиной. Если ты послушаешь Aggression повнимательней, то услышишь, что партии барабанов нереально быстрые. В 1985-1986 годах никто так не играл, и люди просто отказывались верить своим ушам. 

По-моему, Гейт был одним из первых, кто начал использовать бласт-биты.

(Выразительно) Да! Все это началось как шутка. На одной из репетиций он вдруг начал отбивать этот сумасшедший ритм в качестве прикола, но мы сказали ему: «Эй, продолжай в том же духе! Круто получается!»

Я слышал, что в 2000-х годах Гейт на несколько лет оказался в тюрьме. Это правда?

Да, хотя не он один. Большинство музыкантов Aggression в разное время попадало в тюрьму. Все это происходило потому, что мы вечно оказывались в неподходящем месте в неподходящее время. Так что у нас у всех возникали проблемы с законом. 

Итак, Дени, пришло время прощаться. Не хочешь сказать что-то для русских поклонников трэша?

В течение многих лет я получал письма и отзывы от людей из России, которым нравятся Aggression. Моим любимым хоккеистом всех времен является Валерий Харламов. Мне было всего 6 лет, когда я увидел знаменитую суперсерию СССР – Канада, но я по-прежнему помню многих из игроков, которые выступали в те времена. Может быть, у нас когда-нибудь получится дать концерт в Москве.

Официальная страница Aggression - http://www.myspace.com/aggression66